Осторожней лети, одуванчик:
Много пышных причёсок у дам.
Эй, дождя берегись!

1983

Птицы, едва прилетев,
Собираются в путь.
Такое недолгое лето.

1983

Солнце ткёт паучок.
Качается в пустоте.
Здесь не было никого.
И никого нет.
Словно разбилось стекло.

1983

Две снежинки, сцепившись, кружат.
Падают. Небо свободно.
Неужели кончается снег?

1983

Припорошена снегом земля.
В окошке напротив
Женщина пудрит лицо.
Видно, любимого ждёт.

1983

Выронил кисть на бумагу –
Молния распласталась:
Белый ворон на ветке.
Чёрная клякса Луны.
Ветер сдвигает сосны
И вытесняет свет.

Дорога прячется в складки горы
Локтем в рваный рукав халата,
В травы, торчащие сохлой ватой,

Гусеницей – в волнах жары –
Кольцами вниз ползёт,
Туда, где бабочек жёлтых костры,
Где степь лошадей пасёт.

Туда,
Где юрта, где сняв ичиги,
На красной кошме затихают без слов,
И молчанье наслаивается слюдой
На дне сыпучих часов,
И в небо дыра – темнее и шире.

Словно конуса два
Истекают друг в друга,
Высокий
Пар идет от котла, увлажняя глаза стариков.

Звёзды ходят по кругу.
Спит мальчик, раскрывшись, как кокон,
И на рассвете туман
Кобыльим налит молоком.

15/1/06

Там, где Ингури впадает в Чёрное море,
Медлит вода,
Растворяясь в иной синеве.

1983

Быть кровником, частью клана
У шумных кавказских рек.
В краю, где гранаты гранёные
Звякают чаще стаканов,

Из-под прикрытых век,
Уснув на ковре в дому,

Увидеть чужого с винтовкой,
Выросшего в дверях,
И улыбнуться ему,
Превозмогая страх.

Кто б ни был ты, посторонний,
Здесь пуль и отваги мало,
Орлы – высоко, а ниже
И громче – вороний грай,

И если непохоронен,
Тебя подберут шакалы.

Садись к очагу, прохожий,
Отпей вина из бокала –

Ведь ад, нам привычный, ближе,
Чем незнакомый рай.

13/1/2006

Под руками моими
Под белым листом бумаги
Чёрная трещина делит стол пополам

Эта хижина,
Как свеча.
Тает во тьме.

Вечером душным
Веером мух отгоняю.
Словно запутавшись
В складках халата,
Поёт соловей.

1

Башни в морозном тумане.
Скрежет курантов.
И от Блаженного до Мавзолея
Рукою подать.

2

Вышитый золотом,
Белым и красным
Шаг караульный.
Некому в полночь
Снежную бабу лепить.

1983

Лучше бы мне не видеть
Это замёрзшее море.
Это солнце пустое,
Бессильное, ледяное.

И рыбаков, бредущих
В лохматых вороньих шапках,
От полыньи к полынье
С удочками в руках.

1983

За бараком, где собаки
Цепь грызут и топчут снег,
Никакого жизни знака,
Никого в округе нет.

Намело до самых звёзд :
Сунься только – очи выест,
А вокруг – великий пост,
И посты, и часовые.

Позабудешь запах роз,
Революции и сплетни –
От вопроса до ответа
Жить спеши – тяни допрос:

– Как искал себе лопату,
Был ты, парень, пошустрей.
За недорогую плату
Землю рой – да веселей .

Если ж ты любви захочешь,
Испытай любовь к врагу.
Зацветёт в снегу цветочек –
Твой плевочек на снегу.

И вспухает твердь земная,
И подходит к небесам,
И уже я различаю
Неземные голоса.

Я стащу картуз и ватник,
Вытру ноги о порог:
– Если в чём-то виноватый,
Пусть господь добавит срок.

– Выбрал сам себе лопату,
Был ты, парень, не слепой,
За недорогую плату
Яму рой да песню пой.

Полоснёт холодный ветер…
Да какой же с ветра спрос?..
Что за тишина на свете,
Когда кончится допрос!

9/ 1980

Она вошла в разноголосый класс.
Прижав руками ношу к подбородку,
Закрыла двери. Отзвонил звонок.
Движеньем мага сдёрнула накидку.

Под колпаком, стеклянным и просторным,
Летала мышь, не задевая стен.

Она ж куда-то в сторону глядела –
Кулон сердечком и сердечком рот –
Рассеянно покусывая губы, очки протёрла,
Подошла к доске,
И хрупким мелом крупно написала:
“Се-мей-ство ру-ко-кры-лых”,

Мел крошился, и падал на пол, и лежал у ног.
(Стоптались туфли каблуками внутрь,
Всегда одно и то же платье в клетку,
И чёрный свитер с воротом под горло.)

Все сгрудились, хватая жадно воздух,
И самый смелый руку протянул –
И застучали пальцы по стеклу…
Скользили по округлостям прозрачным !

Упал колпак. Никто не понял, как.
Металась мышь по комнате просторной,
И солнце жглось осколками стекла…

Там снег лежал, холодный, ленинградский,
И никого, и в классе тишина.

1972